к.т.н. А. Т. Харчевников

 

КАК ВОЗМОЖНА ЗАБАСТОВКА

Об отношениях собственности на технологии и функции в фундаментальной теории А. С. Шушарина «Полилогия современного мира. (Критика запущенной социологии)».

 

1. Что есть «собственность».

В предыдущей статье «Конструируем неисчерпаемый Коммунизм» (ЭФГ № 41-45, 2007 г.) были рассмотрены логика и механизм исторического развития общества в теории А. С. Шушарина и на их основе продемонстрирована возможность «конструирования коммунизма», а точнее,  построены самые общие научные контуры следующих после Капитализма градаций, - Социализма, первый образ которого был «практически» создан в СССР, а так же и следующей за Социализмом градации, которой ещё не было нигде в мире и всей истории человечества. Эта градация была условно названа «Информатизм». Для нашей страны и наших читателей актуальной является градация Социализм, ибо это и есть будущее современной капиталистической России. В то же время Социализм это и прошлое России как  РСФСР (Российская Советская Федеративная Социалистическая  Республика), ранее входившей в состав СССР, где главным, доминирующим, объектом отношений собственности являлись «функции, технологии».  Поэтому  последующие отклики, как оказалось, например, статья в  ЭФГ  № 49-50 В. И. Корнякова «Собственность на технологии А. С. Шушарина – что это такое?», связаны с пониманием отношений собственности на такой объект как «функция», или, в том же смысловом значении, - «технология» (социологическая, а не инженерно-техническая).

Попытаемся ниже, более подробно, рассмотреть некоторые аспекты в понимании отношений собственности по поводу «функций, технологий». 

Начнём, прежде всего с самого понятия отношений собственности, которое часто и в упомянутом отзыве звучит как «собственность» или, например, в таких сочетаниях как «собственность на технологии», «собственник(и)», «экономическая собственность», «правовая собственность», «субъект собственности», «собственнический доход». Такое публичное и размытое понимание «собственности» зачастую затрудняет понимание излагаемого, а порой искажает и вводит в заблуждение читателя. Почему это важно? Потому, что, как напоминает А. С. Шушарин слова Маркса, что определить собственность, - это значит «дать описание всех общественных отношений» данной системы, а «стремиться дать определение собственности как независимого отношения … значит впадать в метафизическую или юридическую иллюзию» и, продолжая эту мысль автор «Полилогии…» пишет, - «…любые лаконизмы про собственность – это не более чем, в самом лучшем случае, некие афоризмы».  В этой связи уточним более строго границы используемой далее терминологии.

Во-первых. Речь идёт не о «собственности на технологии», а об отношениях собственности по поводу некоторого типологического объекта нашей «действительной жизни» как процесса её производства и воспроизводства, а в данном случае о «технологиях, функциях».

Во-вторых. Типологическими объектами соотношений собственности могут выступать как некие типологические «предметы» как нечто статическое и материальное, так и «процессы», которые в совокупности и есть некие «внеличностные объекты, по поводу которых происходят взаимодействия, складываются производственные отношения людей».

Третье. Множество типологий объектов «действительной жизни» определяется «логическим делением» этой «жизни» как процесса её производства и воспроизводства. Поэтому отношения со всеми этими объектами, то есть  по сути отношения между агентами производства «по поводу этих объектов» проявляются «внешне» в юридических оболочках, в имущественном или неимущественном, писанном или неписанном праве. Это право, например, может быть «физиологическим», половозрастным, семейным, трудовым, образовательным, профессиональным, гражданским, территориальным, жилищным, административным, авторским, технологическим и т. д., даже по-своему, информационным, этическим, языковым, культурным и пр.». Итак, объекты обстоятельств производства (они же разнообразные общественные богатства и человеческие блага, ценности, условия или обстоятельства «производства и воспроизводства действительной жизни»), это и есть объекты, в связи с которыми и складываются качественно разные, гетерогенные взаимодействия людей, прежде всего отношения собственности.  Таким образом, не только «вещи», а и «социальные процессы (причём очень разные),  могут быть объектами отношений, доминирующими объектами собственности и узурпации. А это в свою очередь означает совершенно неэкономическую материальную структуру, логику, семантику и пр., уж и не говоря о производственных стратификациях» (классах). Итак, «мы жили и живём не только в мире вещей, но и процессов», проявляемых как деятельности.

Итак, почти конкретно типологически объектами собственности могут быть: язык, семья, другие люди, местность или территория, средства производства, функции или технологии (процессы производства), даже … родина и культура. Именно поэтому в широком гражданском обороте такие выражения  как: «моя семья, мои друзья, моя деревня, мой район, моя профессия, моя работа, моя страна, моя планета» как некий «смысл» чего-то ценного, какого-то неуловимого богатства.

Всё это позволяет перейти к «логическому делению» нашей «действительной жизни» как процесса её производства, разумеется, в современном представлении. Подходящим будет здесь и образ проектирования обычного производственного процесса, что близко и знакомо всем технологам, инженерам и производственникам.

 

2. Логическое деление «действительной жизни».

Перечислим кратко, что необходимо для создания  некого производства «с нуля». В отношении общества это напоминает, являет прямую аналогию, первые четыре главы первой книги русской Библии «Бытие», разумеется, вне её сугубо религиозного содержания. Такой анализ аналогии предмет отдельного исследования, да и взгляд на бытиё как  нашу «действительную жизнь» на два тысячелетия отстаёт от современного. Итак, напомним первые четыре главы «создания «действительной жизни» того времени: «В начале сотворил Бог небо и землю. … И сказал Бог: да будет свет … твердь … да соберётся вода … да явится суша … да произрастит земля зелень, траву … дерево плодовитое … два светила великие … да произведёт вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы … и сотворил Бог рыб … плодитесь и размножайтесь … скотов, и гадов, и зверей … И сотворил Бог человека … мужчину и женщину … одежды кожаные … И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец … И построил он (Енох – авт.) город  … живущих в шатрах со стадами … играющих на гуслях и свирели … ковачом всех орудий из меди и железа …».

Теперь же, строго, «по научному», дадим  перечень объектов (подобъектов) «логического деления» объекта «действительная жизнь» (общество), которые в своей основе формируют некие «ценности» и «богатства» нашего общества. При этом, в качестве основания для деления возьмём такой признак как « взаимодействия агентов производства и воспроизводства «действительной жизни».  Это объективное по сути основание обеспечит деление на объекты с  различной типологией, так как изменение по этому признаку ведёт к возникновению (образованию), как принято говорить в науке «Логика», видовых понятий:

1.Человек как биологическое существо с его культурой, языком и мышлением, как именно социальное существо, субъект. То есть не просто существо, не саму культуру и язык и пр., а как саму основу, базу, - базис, простейшего социального существования человека как его репродуктивное воспроизводство, как процесс, как отличное (отличаемое) от последующих в данном перечислении объектов.

Этот объект кратко называется в Полилогии А. С. Шушарина – «общая жизнь» (человек – живущий).

Следует отметить, что на данной основе, то есть с данным объектом, возможен лишь самый элементарный, простейший, социальный процесс, базис, воспроизводящий лишь само человеческое существование в форме элементарного (первобытного) праобщества. То есть это будет, например, образно говоря, – лишь «поговорить, пообщаться, почесаться, подраться и, разумеется, «размножаться»»! Такой «простейший» процесс «действительной жизни» характерен для Первобытного общества.

Очевидно, что механизм взаимодействия агентов такого производства и воспроизводства «действительной жизни», в основе которого лежит «общая жизнь», есть «телесно-духовное общение».

2.Современная «действительная жизнь»  и практически любой промышленный процесс немыслимы без разделения труда и участия специалистов, профессионалов различного профиля, то есть производству нужны не просто люди, а люди, умеющие делать нечто вполне определённое, мастера своего дела.

Этот элемент производства, объект производства «действительной жизни» во всём её многообразии есть «работник», специалист  (человек – умеющий).

Теперь, на основе этих двух объектов, «общая жизнь» и «работники»,  возможна организация более сложного производственного процесса, включающего специализированную деятельность с применением «ручного труда», но  уже и с высоким разделением труда, что и характерно для Рабовладельческого общества.

Понятно, что механизм взаимодействия агентов такого производства и воспроизводства «действительной жизни», где доминирующим и повышающим сложность процесса объектом является «работник», специалист,  есть «трудообмен».

3.Вполне очевидно, что всякое современное производство предполагает некую «производственную площадку» со зданиями и сооружениями, расположенных в пределах доступности населёнными пунктами проживания «работников», с технической инфраструктурой (энергия, вода, пар, газ, электричество, связь, дороги и пр.), что подразумевает и подобную инфраструктуру и для мест проживания работников (дома, магазины, школы, детсады, поликлиники, учреждения культуры, огороды, газ, свет, связь, транспорт и т.д.).

Этот элемент производства, как «живущая пашня», как «освоенное, работающее и живущее» место производства, как некий целостный жизненный  процесс, есть в терминологии «Полилогии…» - «пространство производства» и жизни.

Упомянутое множество объектов,  «общая жизнь», «работники» и  «пространство производства»,  позволяет создавать вполне автономное самообеспечивающее производство «действительной жизни», например, феодальный «феод», автаркию, что и характеризует Феодальное общество.

Комплексность и самообеспеченность (замкнутость) такого производства и воспроизводства «действительной жизни», где доминирующим и повышающим сложность процесса объектом является «пространство производства», обуславливается  самим механизмом взаимодействия его агентов, который есть «соседство».

4.Итак, эти объекты позволяет строить лишь такие простейшие, целостные, территориально замкнутые, малопроизводительные процессы производства «действительной жизни». Дальнейшее же усложнение процесса производства связано с массированным применением механизмов и орудий труда, дающих резкий скачок его производительности, способствующий массовому производству любых продуктов производства и «услуг», что немыслимо без широчайшего обмена продуктами производства («товарообмен»).

Этот элемент производства есть всем известные «средства производства», то есть орудия труда и некие материальные ресурсы, «предмет труда». Широкое развитие различных производств с доминированием этого объекта, обеспечивающего массовое производство не только для собственного потребления, но и для обмена с другими, проживающими вне «пространства производства и жизни»,  характерно для Капиталистического общества.

Массовость и экстерриториальность такого производства и воспроизводства «действительной жизни»,  производящего не только «для себя», но и для последующего обмена товары, где доминирующим и повышающим сложность процесса объектом являются «средства производства», связана с  таким соответствующим механизмом взаимодействия его агентов как «обмен (рынок)» или «товарообмен».

5. Наконец, но отнюдь не последним, элементом любого процесса является  сама «технология» процесса как некая последовательность операций различных специалистов, его некая целостность как «функция» коллектива работников, образующих и участвующих в этом процессе производства. То есть, имея в наличии «работников-специалистов», «пространство производства» и «средства производства» невозможно организовать сколько-нибудь сложный (вообще же, любой) процесс, ибо необходимо на данном пространстве производства не просто создать рабочие места, оснастив их инструментом и оборудованием, не только описать движение предмета труда от одного рабочего места к другому (маршрутная технология), не только синхронизировать и сопрячь их работу, но ещё и «растолковать» с помощью соответствующих пооперационных технологий (технологических карт), что именно делать каждому работнику-специалисту (перечень операций, чертежи и пр.), на каком из имеющегося в его распоряжении (на его рабочем месте) оборудовании и  каким инструментом, в каком режиме (численные значения параметров функционирования оборудования, инструмента) должно работать оборудование, какова последовательность его действий и режим работы, буквально «вооружить» его специальными приёмами труда на данном оборудовании и предмете труда (в том числе и «ноу-хау» данного производства), не забыть про технику безопасности, ознакомить кому, куда, когда и как передавать создаваемый им полуфабрикат (или конечное изделие) и ещё многое другое. Короче говоря, «специалист-работник» это ещё не готовый «исполнитель» на данном производстве, а лишь работник готовый к восприятию и освоению конкретной «функции», «технологии» работ соответствующего профиля на том или ином рабочем месте, то есть хороший ученик (и не более!). И вот только тогда, когда каждый работник освоит «свой манёвр», свои операции общего техпроцесса, только тогда, когда все работники научаться совместно работать как коллектив, то только тогда и заработает данное производство и только тогда коллектив данного производства начнёт должным образом осуществлять «возложенную на него» «ФУНКЦИЮ» по производству чего-либо, только тогда и можно сказать, что он владеет данной «технологией» производства, данной производственной «функцией».

Очевидно, да уже и было сказано, что этим  важнейшим элементом любого производства, любой деятельности (даже элементарной) является «функция» или иначе – «технология». Да, это «функция» («технология») есть процесс, а в быту это владение «функцией, технологией» называют «умением», и это умение конкретно, строго определённо.

 Поэтому для её обозначения и применяется такие словесные обороты, основанные на глагольных формах, как: производить, делать, обеспечивать, изготовлять, строить, обслуживать, лечить, учить, летать и пр.  В публицистической конкретике это звучит в отглагольной форме как, например: станкостроение, машиностроение, самолётостроение, земледелие, овощеводство, хлебопечение, ракетостроение, подготовка (обучение) юристов и экономистов, ткацкое производство, воспитание, образование, материнство, отцовство, рождение, здравоохранение, градостроительство, управление, развитие, исследование и пр., пр.

Это элемент производства, «технология, функция»,  как доминирующий объект, характерен для Социалистического общества.

Слаженность, согласованность и «плановость» такого производства и воспроизводства «действительной жизни»,  увязывающего по сути в единое целое весь воспроизводственный процесс нашей жизни, где доминирующим и повышающим сложность процесса объектом являются уже «технологии, функции», диктует и соответствующий механизм взаимодействия его агентов как «соисполнение».

6. Следующий объект в «логическом делении» любого производственного процесса есть «информация», ибо процесс, как говорят, по определению, предполагает динамическую взаимосвязанность всех частей его, в том числе и работников, и оборудования, и режимов работы. Более того, возможные изменения внешней среды и условий производства, в том числе и различные  сбои и отклонения в производстве, предполагают наличие некого дирижёра, обеспечивающего нужный ход процесса в любых условиях путём принятия оперативных решений по его корректировке. Всё это возможно реализовать лишь в условиях владения всей «информацией» о протекании процесса.

Этот элемент производства есть объект производства называемый «информация, информатика, информационное пространство». Вероятно, что он и станет доминирующим в обществе, в градации, следующей после Социализма в восходящем развитии по сложности.

Характерным во взаимодействии агентов такого сложного, оперативно управляемого, информационно открытого всем производства является «свободное, неограниченное и доступное распространение информации» о ходе и состоянии всех элементов воспроизводства самой «действительной жизни».

7. А далее, не раскрывая в подробности, следуют такие объекты как «знание», «смысл жизни», «философия жизни» и, несомненно, ещё и многие другие, о которых пока и «подумать нельзя», ибо неизвестно. Ведь едва ли в первобытности «думали» об электричестве, компьютерах, машинах и фабриках, о космосе и спутниках, о ВУЗах и школе, о науке и философии, о спорте и  медицине, и т.д. Ибо, - всему своё время.

Итак, «логическое деление» «действительной жизни» как процесса «производства и воспроизводства» на различные в своей типологии объекты для данного эссе выполнено.

Каждый объект представляет собой несомненную ценность для общества,  ибо без него невозможен сам процесс, сама «действительная жизнь». Поэтому наша «жажда жизни» и обуславливает стремление овладеть (владеть) её объектами, ибо в этом и есть сама жизнь. Объекты, составляя суть «действительной жизни», непрерывно находятся в поле взаимодействия людей, как говорят, агентов производства, которые попеременно или одновременно выступающих в различных ролях в зависимости от их взаимодействия по поводу того или иного объекта. В частности, важное значение в обществе, в его развитии, имеют, так называемые, отношения собственности, когда, говоря языком юристов (но не социологии) в отношении того или иного объекта формально (право) или неформально возможны такие действия как, например, «владение», «распоряжение», «использование». В социологии отношения собственности проявляются как «неравенство» в отношениях между агентами производства, «хозяевами» и «нехозяевами»  объекта отношений собственности, как по поводу самого объекта, так и в прочих взаимодействиях между ними в связи с этим объектом, например, при распределении результатов производства на основе этого объекта.

Так как целью статьи являются отношения собственности «на технологии, функции», то перейдём к их рассмотрению и попытаемся снять возникшие недопонимания как в отношении сущности самого объекта «функции, технологии», так и связанных с ним явлениях «действительной жизни».

И начнём с обещанного в заголовке рассмотрения такого явления как «забастовка», и лишь в свете фундаментального понимания материальных основ нашей «действительной жизни» и соответствующих категорий (понятий) социологической теории А. С. Шушарина «Полилогия современного мира. (Критика запущенной социологии)».

 

3. Как возможна забастовка.

Итак, согласно «Трудовому Кодексу Российской Федерации» (Глава 61. Рассмотрение и разрешение коллективных трудовых споров, Статья 398. Основные понятия) имеем следующее определение понятия «забастовка»:

«Забастовка – временный добровольный отказ работников от исполнения трудовых обязанностей (полностью или частично) в целях разрешения коллективного трудового спора» как «неурегулированных разногласий между работниками (их представителями) и работодателями (их представителями)…».

Это право на забастовку отражено в статье 409 «Право на забастовку» в соответствии со статьёй 37 Конституции РФ.

Как видно, в формулировке понятия «забастовка» указывается на отказ работников от исполнения их «функции», называемой в тексте «трудовыми обязанностями», «возложенными на него (работника – авт.) трудовым договором» «в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции» (Статья 56. «Понятие трудового договора…», выделено мною – авт.). Далее,  «Статья 57. Содержание трудового договора», читаем: «… трудовая функция (работа по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретный вид поручаемой работнику работы)» (выделено мною – авт.).

Кроме того, как вытекает из текста определения понятия «забастовка», только «работник» (коллектив) находится в таком отношении к объекту «трудовые функции», что лишь они «в состоянии» отказаться «от исполнения трудовых обязанностей», то есть отказаться от исполнения «функции, технологии». Вот это-то и есть проявление отношений собственности на «технологии» («функции»), ибо только «работник» (коллектив) являются «владельцами» (владеют!) «функцией» («технологией»), ибо только они и могут «распорядиться» (!) ими, например, в форме отказа от их «использования» (!). То есть, в этих формулировках, уже только с позиции, хотя и куцего (почему «куцего»?, - несколько ниже), проявления права в РФ, они, работники, и есть «собственники» «функции, технологии», только они ими «владеют» (1), «распоряжаются» (2) и «исполняют» (3).

Иногда на это возражают, говоря, - что толку от этой «собственности», если хозяин, работодатель, может полностью уволить весь или часть коллектива трудящихся (даже, если есть договор, ибо «локаут – увольнение работников по инициативе работодателя» запрещается ст.415 «Запрещение локаута» только «в процессе урегулирования коллективного трудового спора, включая проведение забастовки»), например, при ликвидации предприятия или сокращении численности и пр. Однако такое поведение «работодателя» в сложном производстве как правило связано с огромными для него потерями, ибо одномоментно заменить одну группу (коллектив) на другую без сбоев в производстве не получится. Для полноценной замены каждому работнику необходимо время для освоения «функции» на своём рабочем месте, необходимо наладить связи, освоить оборудование, технологию и пр., что естественно отрицательно скажется на всём производственном процессе.

Таким образом, образно говоря, забастовка есть столкновение интересов двух сторон «собственников», - одна сторона, это владелец («собственник») «средств производств» или «хозяин средств производства», а другая сторона, это владелец («собственник») «функции», «технологии» того же производства или их «хозяин». Напомним, в СССР, - стране Социализма, часто говорили и писали, что «коллектив (рабочие) есть хозяин производства».

Однако даже в «Трудовом Кодексе РФ» уже, например, в ст. 20 «сторонами трудовых отношений являются работник и работодатель», а не работодатель и коллектив.  Более того, несмотря на декларирование «социального партнёрства» и «равноправия сторон»,  «неравноправны» даже обозначения сторон, ибо с одной стороны «дают работу» (работодатель), а с другой «нанимаются на работу» (работник), а не «наоборот», например: коллектив (работник) берёт на себя исполнение производственных «функций», а владелец (хозяин) предоставляет «средства производства» и т. п., то есть происходит равноправное, как говорят в науке, соединение «рабочей силы» («функций и технологий») и «средств производства». Кроме того, приоритет в представлении интересов работников за «соответствующими профсоюзами» (ст. 29 - 31), а не за коллективом осуществляющим производственную «функцию».

Поэтому это неравноправие оформляется в ст. 56 «Понятие трудового договора….» уже в таких выражениях как «работодатель обязуется предоставить работнику работу», а не «средства производства» как «собственник средств  производства», то есть уже здесь закладывается «напрямую» неравноправие, а «социальное партнёрство» сводиться фактически  к производственному диктату, превращая не только работника, но и весь коллектив в «рабочую силу», в «быдло», в «рабочий скот», который необходимо лишь кормить, чтобы мог работать и не сдох. Это-то и даёт, так называемому «работодателю», основание считать, что весь доход предприятия, вся его прибыль, вся «прибавочная стоимость» есть собственность «работодателя», а не его, теперь уже совсем не «равноправного», «социального партнёра» в лице коллектива трудящихся, работников.

Таким образом, возвращаясь к теории, в градации Капиталистическое общество доминируют (главенствуют) отношения собственности по поводу «средств производства», а соответственно и доминируют механизм взаимодействия агентов производства как «товарообмен» и «товарно-денежные отношения», «рынок» и экономические отношения в производстве. Тогда как отношения собственности на «функции, технологии» не доминируют, а находятся под влиянием «экономических отношений», деформированы их воздействием и даже принимают их «внешнюю» форму. Так, например, широко используется оборот  типа «купля-продажа рабочей силы», то есть по сути купля-продажа «собственности» коллектива предприятия на «функции, технологии», тогда как в «действительном производстве» происходит лишь «логическое сложение» «средств производства» одного владельца (хозяина) и «функции, технологии» другого владельца (коллектива), а равно и прочих элементов производства ранее упомянутых, для формирования действительного дееспособного (под)производства по «производству и воспроизводству действительной жизни».

Поэтому, как правило, используя своё главенство (доминирование) в Капиталистическом обществе, хозяин «средств производства» навязывают свою волю и «правила» хозяину «функций и технологий», то есть работающему  коллективу предприятия и «эксплуатирует» их путём неравноправного распределения результатов производственной деятельности, экономически принуждая к неравноправным, ассиметричным, производственным отношениям и распределению. Или, как говорят, экономически принуждают коллектив работников (и каждого в отдельности) на основе отношений частной собственности на «средства производства» (в том числе и с «помощью» капиталистического права), к неправомерному, ассиметричному и неравноправному распределению доходов от производственной деятельности.

В Социалистическом обществе (градация Социализм) доминируют, главенствуют, отношения собственности по поводу «технологий, функций», а соответственно доминирует механизм взаимодействия агентов производства «соисполнение», «план». Вместо доминирования безадресных связей рынка, проявляемых случайно и в виде лишь автономных парных связей, здесь доминируют многосторонние заранее заданные постоянные связи и сопряжённость всех звеньев (рабочих коллективов, исполнителей и отраслей) народного хозяйства, охваченного социалистическими (функциональными) производственными отношениями. Что же до «средств производства», то они в Социалистическом обществе обобществлены, находятся под «контролем всеобщего интеллекта» и ими владеет, распоряжается и использует уже всё общество, посредством передачи части своих прав (полномочий) по оперативному управлению государственному аппарату, состоящему из чиновников, которые по сути и сами являются членами общества и входят в состав коллективов соответствующих предприятий и отраслей.

А «остаточные» товарно-денежные отношения, то есть экономические и рыночные отношения и механизмы, деформированы «планом» и встроены (сопряжены в соисполнении) в общий народнохозяйственный комплекс  страны. Поэтому в Социалистическом обществе, где доминируют хозяева («собственники») на «функции, технологии» и не наблюдается (за исключением чрезвычайных ситуаций) забастовок коллективов работников, ибо в конечном итоге они главенствуют в обществе и решают свои проблемы «властными методами», можно сказать, заранее, в плановом порядке. Номинально эти собственники и образуют основу самого общества, а в «предельном случае», образно говоря, все члены общества от детей и матерей до бабушек и дедушек охвачены единым планом, одной «функцией» - «производства и воспроизводства действительной жизни».

А теперь, после рассмотрения этого частного примера производственных отношений по поводу «технологий и функций», кратко остановимся на вопросах, вызывающих особенный интерес и противоречивые толкования.

 

4. Социалистический «статус» и капиталистическое количество.

1. Иногда пишут, что в Социалистическом обществе «становиться незначащей характеристикой производства» само «количество производимой продукции», а важен «статус» работника, коллектива, отрасли.

Но это не так, ибо Социалистическая градация (общество), где доминирует объект отношений собственности «функции, технологии» есть результат восходящего развития общества, которому предшествует Капиталистическая градация (общество). В этой, Капиталистической градации, скажем так, «технические и организационные проблемы» производства необходимого обществу товарной продукции (вещей) уже были решены, то есть как произвести необходимое количество вещей (товаров) известно и возможно при желании. При Социализме «экономическая» составляющая производства вещей (и прочих продуктов и услуг), основанная на «средствах производства» обобществлена и находится «в руках» общества, а не «отмерла», как пишут некоторые сторонники «собственнического труда». Поэтому  проблема производства нужного (и, разумеется, возможного по ресурсам) количества производимой продукции не стоит, - сколько «запланирует общество» столько и будет произведено, то есть это не главное в производстве, а не то, что «количество производимой продукции становится незначащей характеристикой производства». Отсюда и вывод, что ведущую и доминирующую (главенствующую) роль при Социализме имеют отношения собственности на «технологии, функции», тогда как «традиционная «марксовая» собственность (на средства производства …)» обобществлена и полностью контролируется обществом, поэтому и «традиционное», то есть капиталистическое, «значение» места не имеет и в общественных отношениях Социализма уже играет иную роль, что не следует понимать и представлять вообще такими «странными суждениями» «как отмирание значения традиционной «марксовой» собственности» на средства производства. «Отмирает», если так можно выразиться, лишь частная собственность на «средства производства».

Иными словами, при Капитализме главным сравнительным показателем однородных производств, их ценностной и актуальной характеристикой, является количество производимой продукции и производительность, ибо на «рынке их продукта» эти производства конкурируют, соперничают, борются за выживание, за «захват рынка», вытеснения с него своих конкурентов. Здесь «количество» определяет доходы владельца «средств производства», размеры его «капитала», собственно величину «средств производства», место (долю) на «рынке», его выживаемость и господство. Эти показатели различных предприятий в сравнении и определяют какой хозяин («собственник» средств производства) выше, богаче, успешнее в иерархии Капиталистического общества, ибо доминирующие ценности этого общества в количестве «капитала», в количестве «средств производства» (капитализация) и товаров выпускаемой продукции (доля на рынке). Очевидно, что с обобществлением «средств производства» эта, количественная, характеристика остаётся значимой лишь в целом для всего общества (или для сравнения обществ различных стран в мировом «товарообмене» и производстве товаров одного типа) характеристика.

Таким образом, с «обобществлением «средств производства» на предприятии, производстве, остаётся лишь один групповой частный «собственник», коллектив работников, правда не «средств производства», а лишь только «функции, технологии», осуществляемой коллективом данного предприятия, производства. При этом эти доминирующие ограниченные (грубо, - частные) отношения собственности на «функции, технологии» имеют иерархически-групповой характер. Поэтому при Социализме для отдельных предприятий и производств  ценностной характеристикой для их ограниченных иерархически-групповых владельцев («собственников»), в их сравнительном между собой положении, является уже не «капитал», ибо не это характеризует объект их «собственности» (точнее, отношений собственности), а эффективность организации производства, его важность в целом для народного хозяйства, общества. Мерой этой важности является «статус производства», «статус предприятия», «статус исполнителя», «статус отрасли», в общем, - «статус». Конечно, это не означает, что прежние «количественные параметры» не характеризуют производство и не перестали быть «ценностями», но не они теперь «главные», не они доминируют в Социалистическом обществе. В иерархии Социалистического общества теперь «выше» тот «собственник», который имеет более высокий «статус».

Но апологеты экономизма, которые не знают иных отношений собственности, чем по поводу «средств производства», не в состоянии понять, что в качестве объектов отношений собственности могут быть, и есть (!), иные объекты, типологически иные, то есть с иным механизмом взаимодействия агентов производства, чем «товарообмен», «товарно-денежные отношения», чем «рынок». У них и, в частности, у упомянутого Корнякова, - всё продаётся и всё покупается («в современной экономике технологии продаются как обычные товары»),  правда, «есть особенности юридического оформления такой купли-продажи». Вот уж истинно, что при таком «уравнивании» всех объектов «действительной жизни» совсем и недалеко до «продажи» чести, совести и Родины. И это не сгущение красок, это и факты, и действительные высказывания иных сторонников даже Коммунистической идеи. Однако «беда» таких «экономистов» в том, что они не в состоянии отличить суть объекта отношений собственности и соответствующих механизмов взаимодействия агентов производства «действительной жизни» от формы, в которую и «наряжают» их доминирующие в обществе производственные отношения. Так Капитализм склонен представлять всех и всё как «товар», что «всё продаётся и всё покупается» лишь были бы на то деньги. Но, как было показано в разделе «Логическое деление» всё это атрибуты лишь капиталистических (экономических) производственных отношений, Капитализма, который иначе не хочет и не может мыслить, ибо такова его природа. Поэтому наряженные в шоры «экономизма» исследователи и «ищут» всё те же экономические (капиталистические) «направления – в новом развитии трудовых отношений», сводя их лишь к «высокотехнологичному труду», а проще к технике и инженерным, правда,  «нетривиальным задачам». Короче, пытаются «построить» современный Капитализм, облагородить его экономическую сущность, несмотря на такие оговорки, что «при капитализме рабочий благодаря новым технологиям обрёл моменты распоряжения своим трудом». И именно в силу этого, вольно или невольно, не хотят и уже не помнят, что при Социализме и в СССР, уже доминируют не отношения частной собственности на «средства производства» (ибо «средства производства» уже обобществлены), а доминируют отношения ограниченной иерархически-групповой собственности на «технологии, функции».

И вот Корякин, соглашаясь, даже по своему доказывая, что «у Шушарина … «сама собой» получилась его «собственность» (работников) на технологии», собственность полная, непререкаемая, как венец всего предшествующего исторического развития отношений собственности», вновь и вновь видит и понимает эту «собственность на технологии» лишь как «собственническое экономическое поведение». А это-то и означает, что в сущности Капитализм (экономизм) как был так и остался Капитализмом (экономизмом), но только на первый план в товарно-денежных отношениях выходят, как пишет Корякин,  «отталкивающиеся от индивидуальной собственности работников» «экономическое поведение» личности, индивидуума. То есть, по Корякину, имеет место реализация «социалистической концепции», и заручается он при этом «поддержкой» не кого-нибудь, а «Маркса», лишь упоминая первый том «Капитала». Что же получилось у Корякина? – А получился вновь Капитализм, ибо характер производственных отношений  в этой «Социалистической концепции» не меняется («товар», «деньги», «товарно-денежные отношения» и «рынок», «вознаграждение за собственнический труд» и пр. – остаются), меняются или пополняется лишь «масса участников», имеющих «собственнический доход», и не сметь «ущемлять» работника (собственника) «трудящегося истово, собственнически». А для этого и предлагается Корякиным «выделение индивидуальных вкладов», «вознаграждение за собственнический труд всей массы участников (и конечно каждого из них)», ибо без этого «поворот к собственности на технологии нереален», называя всё это «переходом в масштабе общества к принципиально новой системе хозяйствования – к экономике динамической ренты (экономике снижающихся цен)». Но в чём же социальная новизна в отношениях собственности? – Её-то, новизны и принципиальности, просто нет! Вспомните, это же не что иное как производственные отношения в период простого товарного капиталистического (экономического) производства, правда, во времена уже «высокотехнологического труда» и высокоразвитой системы учёта «прибыли» и «уменьшенной цены». Однако, как говориться, - «Хрен редьки не слаще!». И зачем нужно было «притаскивать за уши» шушаринскую «собственность на технологии», искажая её смысл, чтобы  ещё раз «уйти в зад», к истокам Капитализма? Похоже, что контрреволюция (1991-1993 годов) в результате реформ «перестройки», так и ничему не научила нашу российскую «экономическую науку», её именитый научный экономический и социологический клир? Опять наступаем на те же «грабли» экономизма!

В последних абзацах, по сути, об этом и пишет прямо, что «Ведь ныне количество предприятий, находящихся в собственности и управлении работников, исчисляется сотнями, тысячами. … «Народные» предприятия, чтобы функционировать, должны приспосабливаться к системе учёта, формирования показателей (например, добавленной стоимости), расчётов господствующего частного сектора». Итак, призыв однозначен, - вперёд к «господствующему частному сектору», а проще, - к Капитализму!  

Однако,  вернёмся к характеристике Социалистического общества.

Так обобществление «средств производства» предполагает уже справедливость в распределении продукции, то есть предполагает «справедливое» количество произведённой продукции на одного работника. Это означает, что в целом благополучение каждого зависит в первую очередь от того, как поработают все вместе («средства производства» ведь общие). Произведённая продукция является общей для всех, а поэтому агенты по этому показателю (количество) не различаются, точнее, имеет место лишь «важность функции» как основной показатель благополучения, ибо каждый в отдельности (как при Капитализме) уже «не выходит» на рынок, так как его почти нет, а если и есть, то «деформирован планом».  При Социализме, можно сказать, производственная деятельность каждого обусловлена народнохозяйственным планом,  жёстко диктующим «соисполнение», сопряжённость всех звеньев «действительной жизни». Поэтому нельзя производить меньше, ибо тогда все остальные смогут произвести лишь также меньше (в данной цепочке связей) и при этом будут простаивать (без работы). Однако и больше производить нет смысла, так  как дальнейшие «переделы», последующие в производственной цепи работники и коллективы, не смогут воспользоваться этим «перевыполнением плана», так как для их деятельности не предусмотрены ни производственные мощности, ни ресурсы, а любые отклонения «больше-меньше» начинают «лихорадить»  производство во всей народнохозяйственной цепочке связей агентов производства.

Таким образом, в текущей деятельности «действительной жизни» Социализма для сравнения агентов производства в иерархии всего народного хозяйства важным становится не сколько сделал (количество), а что делаешь («функция») и соответствует ли твоя деятельность плану. Конечно, важно и количество (штуки), но лишь на этапе планирования, а не функционирования, где важно «соисполнение». «Соисполнение» предполагает реализацию (плановую) множества связей с контрагентами как «поставщиками», так и «потребителями»; здесь уже важно не просто «сколько», а «кому, куда, когда, какого качества», то есть важно «в соответствии с планом».  

Но от чего же при Социализме зависит «благополучение», его величина и как происходит распределение благ? «Полилогия …» А. С. Шушарина даёт чёткий и однозначный ответ, - распределение благ происходит «по статусу», грубо говоря, - по важности исполняемой коллективом (или отдельным работников) «функции» для общего «производства и воспроизводства действительной жизни» общества (или данного предприятия). При этом не следует забывать, что речь идёт не об абсолютном, а об относительном «благополучении», то есть на одного работника, исполнителя, а в соответствующем масштабе и на один коллектив, предприятие, бригаду, отрасль.

Поэтому, в частности, как деньги в товарно-денежных отношениях, «статус» является материально-знаковой связью в функциональном производстве и определяет эти связи главным образом в чисто производственном отношении, а так же и при распределении «благополучений».  Так известно, что в экономических, «товарно-денежных», отношениях капиталистического общества количество денег необходимых только лишь для обращения товаров (для товарообмена, для движения товаров между агентами производства) пропорционально сумме цен товаров и обратно скорости  оборота денежных знаков. Таким образом, при Капитализме, чем больше товара произвёл, чем больше выручка от их продажи, тем больше можешь их приобрести, при этом концентрация  денег (капитала) «в одних руках» ничем не ограничена, равно как и их отсутствие.

Другая картина в сфере материально-знаковых отношений в функциональном производстве, доминирующем при Социализме.  Здесь в функциональном равновесии действует закон положения функций, который состоит в том, что статусы (в своём предъявительском, потребительском содержании «благополучения», в частности, всё тех же льгот и привилегий) агентов всех функций равны мощности конечных функций, то есть мощности всего производимого «благообеспечения». Вот в этом и смысл статуса (в предъявительском, потребительском содержании «благополучения»), что он, грубо говоря, отображает как бы долю каждого исполнителя «функции» в распределении какой-то бы ни было суммы (количества) благ, определяемых мощностью конечных функций по производству этих всевозможных благ.

В результате такого распределения благ (благополучения) исключается не только безграничная концентрация благ (и тем более не «средств производства» и «капитала»), но и даже их самовозрастание, как в случае «товарно-денежных отношений» при Капитализме ( Д – Т – Д* ). То есть тем самым на плановой основе обеспечивается сбалансированный рост благосостояния и дальнейшего производственного развития общества, исключающий гигантские разрывы в материальном благополучии населения, исключается бедность и нищета одних и богатство и роскошь – других. И если в современной России этот разрыв для 10% крайних групп населения достигает30 – 50 раз при 4 – 5 в СССР, то по отдельным лицам этот разрыв в РФ превышает вообще какие-либо мыслимые пропорции в отношении содержания труда их, заслуг и надежд.

Для закрепления понимания принципа распределения благополучения по статусу рассмотрим  пример распределения благ на конвейерной линии производства некоторого продукта. Будем считать, для простоты, что этот конвейер состоит лишь из последовательно расположенных рабочих мест и технологических операций. Так вот, на таком конвейере каждый производит одно и то же количество однотипных операций (равное количеству производимого конечного продукта), определяемых его «функцией» и с заданным ритмом их «соисполнения» при полной сопряжённости  всех функций этого конвейера. То есть «количество», произведенных продуктов каждым исполнителем, несмотря на их разнообразие в силу разнообразия «функций»,  оказывается одинаковым.  Это происходит потому, что сама организация поточного производства (конвейера) такова, что каждый из её работников  не может произвести ни больше (да это и не нужно, ибо «это» будет «лишним»), ни меньше, ибо их труд в целом, как функция всего коллектива, оценивается конечной продукцией. А если кто-то  произведёт меньше, то в такой же степени окажется меньше и весь конечный результат (продукт).

Так вот оплата труда различных работников (по их функциям) на конвейере, в поточном производстве, даже при Капитализме, производится не по «количеству» обработанных «предметов труда» (оно одинаково и равно количеству произведённого конечного продукта), а по оценке важности той «функции», которую выполняет на конвейере тот или иной исполнитель. И решает это хозяин («собственник») или уполномоченный на это «собственником» менеджер, разумеется, и с учётом упомянутого Коллективного договора (если таковой существует).

Очевидно, что сложный, высококвалифицированный труд или труд дефицитных специальностей оценивается выше, ибо их «труд» («функция») наиболее важен, а для рядовых простых операций, исполнителей которых на рынке труда «избыток» (безработные), оценивается ниже. Оценивается ниже потому, что их «труд», точнее, - «функция», хотя  и нужна, так же нужна, для производства, но при необходимости замены проблем не возникнет, ибо желающих занять это место («функцию») в стране с избытком. Аналогично построено благополучение «синих и белых воротничков» в любой зарубежной (капиталистической) фирме, но только внутри фирмы.

При Социализме вся страна работает (только в указанном ранее смысле всеобщей плановой согласованности) как  один конвейер с ритмом «соисполнения» и сопряжённостью, заданным народнохозяйственным планом для «функции» каждой отрасли, для «функции» каждого коллектива предприятия, а в итоге и для «функции» каждого исполнителя. Поэтому и принцип распределения «благополучения»  при Социализме подобен распределению по важности «функций» конвейера, но уже в масштабе всей  страны, то есть  по «статусу». Однако, в отличие от Капитализма, само благополучение не скрыто в «конвертах» с оплатой труда, а закреплено в тарифных сетках, в различных «табелях о рангах»,  в штатных расписаниях и уже не представляет «коммерческой тайны», короче, - благополучение производится в соответствии со «статусом» исполняемой «функции».

И если, говоря экономическим языком Капитализма, «количество» продукта при Социализме возрастёт, то относительная величина, доля, благополучения не изменится, но вырастает её содержание. Таким образом, «благополучение» при Социализме производится по взаимоувязанным и согласованным «статусам» соответствующих «функций», а не по «количеству продукта», произведённым каждым исполнителем «функции». Разумеется это всего лишь некое «среднее», обобщающее суть социалистического общества, тенденция распределения, реализуемая в конкретных условиях производства со значительными отклонениями вплоть до «наоборот». Это, можно сказать, лишь принцип распределения, реализуемый статистически только в среднем во всей массе общественных отношений.

 

5. О распределении произведённого продукта и …

- За что бороться сегодня трудящимся.

Несмотря на очевидность различия в подходе к распределению при Капитализме и при Социализме, всё же следует подчеркнуть, так сказать, коренную разницу в принципах распределения, о чём и пойдёт речь ниже.

Так при Капитализме, особенно при его зарождении и в начале, которое известно как простое товарное производство, каждый «собственник» «средств  производства», будучи сам производителем, непосредственным исполнителем и работником в одном лице, получает доход (как капиталистическое благополучение), соответствующий тому, сколько он наработал товаров и услуг. Величина этого дохода в среднем, согласно марксовому закону стоимости, пропорциональна вложенному труду (как труду, признанному обществом), который измеряется отработанным временем, и на «рынке» выражается через такое известное «материально знаковое отношение» как «деньги», то есть эквивалент стоимости. Однако в дальнейшем, этот принцип, в силу ассиметричного распределения «средств производства», был «похоронен» под таким «негативом» Капиталистического производства как производственное экономическое принуждение, - «эксплуатация».  Но, как принцип, он никуда не исчез, а был и остаётся при любых общественных системах («измах»), проявляясь лишь в полной мере там, где имеют место в той или иной степени экономические, товарно-денежные отношения.

При Социализме «величина статуса» зависит от, так называемого в «Полилогии…», «положения функции» в производстве «действительной жизни» и от соответствующего «объёма функции», который в первом приближении измеряется численностью работающих. (Заметим, что опять-таки в первую очередь «важно» не количество «товара» или, как пишет Корняков, «количества производимой продукции», а «численность работающих». Это тоже «количество», но уже людей, ибо при Социализме важен Человек, а не товар как таковой и «собственнический доход»!). Таким образом ориентация на «статус», на «важность» того, что делает гражданин в обществе и для общества в социалистической «действительной жизни», позволяет непосредственно оценить его вклад в жизнь общества, а не только в «общий котёл выгоды» или «массу сверхприбыли» как у Корнякова в «экономике динамической ренты (экономике снижающихся цен)». То есть, при Социализме, при социалистическом принципе распределения «по статусу», так и не «понятого» Корняковым («непонятный «статус»», - пишет Корняков), предполагается (а поэтому и требуется с граждан), что все члены общества работают, все заняты общественно полезной деятельностью, - будь то «материнские хлопоты» по рождению и воспитанию детей (ибо как может быть общество, если нет его граждан), будь то «ученический труд» детей в школе (ибо «учение – свет», а жизнь общества должна быть «светлой»), будь то учёба студентов (ибо невелика мощь общества без специалистов), будь то труд писателей и учителей, работников культуры и искусств (ибо общество без культуры и языка это не общество, а стадо людей), будь то любой общественно-полезный труд (ибо иначе общество будет неполноценно), будь то ратный труд воинов и органов правопорядка (ибо жизнь граждан должна быть защищена), наконец, будь то  жизнь пенсионеров, которые не только дали Жизнь обществу, ныне живущему, но и продолжают передавать ему свой опыт и знания, культуру и язык, которые имеют право на более чем достойную жизнь, ибо все богатства и само общество есть дело их рук, есть их «собственность», созданная их потом и кровью, и отнимать её у них, бросая жалкие подачки пенсии ниже даже прожиточного минимума, ниже средней зарплаты работающих, значит разрушать общество, готовить его погибель. Итак все названные, и ещё многие не названные, «функции» это и есть наша «действительная жизнь», поэтому они, все эти «функции», должны быть обеспечены «благополучением», а не только «собственнический труд» по производству товарной продукции. Вот почему распределение благополучения согласно «статусу» каждого члена общества, от матерей и ещё только зарождающихся детей до бабушек и дедушек на пенсии,  есть доминирующий принцип Социализма, ибо каждый из них по своему, со своей «функцией», участвует в общем процессе «производства и воспроизводства «действительной жизни»» общества. Вот почему этот принцип, грубо называемый, «по головам», но с максимальной допустимой разницей минимального и максимального благополучения на душу населения в 4-5 раз, есть действительно общественно справедливое распределение, чем неограниченный «собственнический доход» и генерируемая экономическая «выгода».  

Однако шоры экономизма не позволяют его сторонникам не только видеть новую типологию объекта отношений собственности на «функции» при Социализме, где производственные отношения по их поводу доминируют,  но «заставляют» отрицать само существование объекта «технология, функция» как объекта отношений собственности при нынешнем Капитализме. Причём это мотивируется тем, как пишет Корякин, что за капиталистами как «за «марксовыми» собственниками и за их государством, а не за работниками незыблемо остаются такие прерогативы собственников, как размеры заработков, пенсий, обеспечение условий труда и т.д.».  Поэтому, не зная и не допуская ничего иного кроме «реальной экономической собственности»», Корякин «трансформирует» «решимость, убеждённость, ожесточённость» бастующих немецких и французских рабочих в «экономическую» борьбу «того же назначения» как у их «дедов-прадедов», то есть на заре Капитализма, считая при этом солидарность «работников других отраслей», как чисто экономическую солидарность, отрицая при этом их вообщем-то, можно сказать, одинаковый «статус» рядового наёмного труда. Не понимая «непонятный «статус»» и не видя «самой собственности на технологии» у немецких, французских и солидаризирующихся с ними рабочих прочих стран, такие сторонники только ««марксовой» собственности»» как экономической (капиталистической), не могут и допустить солидарности рабочих коллективов на основе их «собственности на технологии, функции», то есть как солидарность исполняющих «рабочие функции», а проще, работающих, или, рабочих. Именно понимание этих рабочих своей «функции» («технологии») в обществе, которая ничуть не менее важна для «производства и воспроизводства действительной жизни» чем капиталистическая (экономическая) «собственность на средства производства», и позволяет им на равных требовать свою долю (соответственно «статусу» рабочих коллективов) благополучения от результатов их совместной деятельности с капиталом, владеющим средствами производства, и, именно поэтому, «субъекты собственности» на «технологии, функции» добились в ещё «процветающем» шведском капитализме (но не «шведском социализме»),  положения близкого к «равноправию», добились действительно социалистической дифференциации в оплате труда с всего лишь четырёхкратной разницей в максимальном и минимальном доходах в обществе (1:4). Но для Корякина это, вероятно, не признак «восшествия трудящихся в реальную собственность на технологии», а лишь «новый фазис борьбы двух основных (опять же «марксовых») социальных сил», «это ещё не его (работника – авт.) собственность на технологии», ибо «высокотехнологический труд должен быть истово собственническим», должен стать «экономической доминантой социума», это должен быть труд «типа собственнического экономического поведения» и без «экономистов» и «теории экономической собственности» здесь не обойтись. В общем кругом экономика с её «товарно-денежными отношениями», доходом и прибылью, разумеется с её «товаром», в том числе и «технологиями» как «продаваемыми (покупаемыми) товарами». Что же касательно отношений собственности на технологии, то они, пишет Корякин, - «принципиально то же самое, что и в эпоху Маркса», что «такие отношения не являются какой-то особой формой собственности» Иначе, здесь нет ничего типологически нового, имеет место лишь «высокотехнологический труд», то есть сплошная экономика, от которой спасение лишь только в экономике, в «экономике динамической ренты», разрабатываемой Корякиным. – Те же «сапоги», но всмятку!

Вот поэтому – то и  вопрошают подобно Корякину, экономисты экономизма, что о какой «собственности на технологии» может идти речь при Капитализме, если право («прерогатива») на определение размера заработка, доходов и пр., а в итоге и пенсий, остаётся за частным «собственником» «средств производства», а не за «коллективом», владеющим, так называемыми, объектами отношений собственности как «функции».

В этой связи ещё раз напомним, возвращаясь к теории «Полилогия…», что «чистые эндогенные формы» (ЧЭФ) как «чистые» подпроизводства и производственные отношения, характеризуемые типологически различными объектами отношений собственности, в каждой градации от Первобытного общества до Информационного (постсоциалистического) общества, в том числе и в градации Капитализм, и в градации Социализм, существуют одновременно, одномоментно и параллельно, но только лишь одна из всех ЧЭФ доминирует, определяет вид градации и используемый механизм взаимодействия агентов производства, даже, если это подпроизводство присуще иной ЧЭФ. Напомним известные ЧЭФ, входящие в состав любой градации: ЧЭФ «первобытная» (объект «общая жизнь»), ЧЭФ «рабовладельческая» (объект «работник»), ЧЭФ «феодальная» (объект «пространство производства»), ЧЭФ «капиталистическая, экономическая» (объект «средства производства»), ЧЭФ «линейная, плановая (социалистическая)» (объект «функции, технологии»), ЧЭФ «информационная» (объект «информация»). Так, вот, доминировать и означает главенствовать, «навязывать» всем свой механизм, свои материально-знаковые отношения, «деформируя» тем самым прочие подпроизводства (ЧЭФ), «заставляя» использовать в их деятельности чуждые им механизмы и прочие атрибуты.

Поэтому доминирующие при Капитализме «товарно-денежные отношения», «товарообмен», «деньги», «количество» и пр. переносятся на функциональное производство (ЧЭФ «линейная, плановая (социалистическая)» и «деформируют» их, придавая им капиталистическую (экономическую) форму «товарно-денежных отношений», «товарообмена». Поэтому капиталист свои отношения по поводу «функций» с коллективом работников, работающих на принадлежащих ему «средствах производства», облекает в форму «товарно-денежных» отношений, объект «функции» представляет (и воспринимает) как «товар», в частности, и через ранее упомянутый «коллективный договор» и закрепляет всё это даже законодательно. Так в статье 135 «Установление заработной платы» Трудового Кодекса РФ записано: «Заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующим у данного работодателя системой оплаты труда». Сами трудовые отношения, согласно статье 15 «Трудовые отношения» есть «отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции…».

Вот и финал, - «функция» стала согласно Капиталистическому праву РФ «товаром»! «Чек» на оплату этого «нетовара», но сделанного с помощью права - «товаром», «оформляется» как «трудовой договор», ибо согласно статье 16 «Основания возникновения трудовых отношений»: «Трудовые отношения возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого ими в соответствии с настоящим Кодексом». 

Короче, капиталистическое право сделало нетовар «функция» обычным «товаром», лишь только потому, что иных отношений, доминирующих при Капитализме, ЧЭФ «экономическая, капиталистическая» и «не знает»!  Поэтому, коли «доминирует» этот экономизм, - то это уже «сила», а у силы «разговор короткий»: - «Не хочешь, - заставим». Поэтому, даже если и борются с этим «произволом» немецкие, французские или иных стран трудящиеся, то опять-таки по законам сильного, по его капиталистическим правилам, - борются за то, чтобы подороже «продать» свою рабочую силу, своё умение работать, свою «функцию». Да и называется эта борьба – «экономической», что есть не что иное, как борьба «капиталистическая» или борьба по правилам, диктуемым  Капитализмом. И другого в этой борьбе поражённые экономизмом граждане, даже многие учёные, не видят, да и иного не ведают, – просто не знают.

Поэтому за описанной «трансформацией», с позиций современной науки. «Полилогии…», надо видеть «функции», а не некую «реальную экономическую собственность». Ибо те, кто опирается на эту, пусть реальную, но всё же «экономическую собственность», становится тем самым на позиции доминирующих, доминирующих и  в РФ, капиталистических отношений.  А в результате, соглашаясь с ними (с капиталистическими, экономическими отношениями), тем самым способствует трансформации «знаний рабочих в применении технологий», а точнее, функций производственного коллектива и его исполнителей, - В «ТОВАР», что и надо капиталистическим «собственникам», владеющими «средствами производства», а проще, - КАПИТАЛИСТАМ. И когда, некоторые «борцы от рабочих», предлагают сделать всех работающих «собственниками», то предлагают по сути то, что было ещё на заре рождения капиталистических (экономических) отношений, при переходе от Феодализма к «варварскому Капитализму», то есть по сути предлагают возродить «простое товарное производство», но в современной «упаковке». Однако следует напомнить об историческом опыте развития этих экономических (капиталистических) производственных  отношений, о том, что простое товарное производство НЕУСТОЙЧИВО, оно быстро, помимо воли и сознания людей, перерождается вначале в «варварский Капитализм», а затем и в обычный Капитализм, периода мировых революционных движений. То есть, радетели всевозможных «персонифицированных», до самого последнего исполнителя и работника, «собственностей» на средства производства или «произведённый продукт», пытаются, осознанно или неосознанно, повернуть развитие общества вспять, к началу, к тому, что было пройдено в восходящем развитии общества ещё несколько веков назад.

Итак, если рабочие борются не за «статус» своих «функций», а за «функции как товар», то борются они пока лишь  «за подачки» со стола Капитализма. Поэтому им нелишне вспомнить опыт их «дедов-прадедов» 1985 – 1991 и 1993 годов, когда они «в борьбе», а точнее, в стремлении к высоким доходам и заработкам как «плату за товар», но не за «благополучения» и «функции», получили, в конце концов, то, что делает их «функцию» (труд) товаром, то есть – получили Капитализм в его самой дикой, варварской, преступной и криминальной форме.

Поэтому необходимо, - не вслед, а идя впереди немецких и французских рабочих, с не меньшей «решимостью, убеждённостью, ожесточением», будучи вооружённым передовой теорией, бороться, как иногда говорят, за свой «фактор производства», то есть за «функцию», которые так же необходимы для производства как и «средства производства». Поэтому и требовать следует распределения благополучений (говоря по-старому, «дохода») по «статусу», требовать распределения дохода в соотношении не превышающим отношения «1 : 4», то есть отношения между минимальным доходом и максимальным доходом, даже если это доход «собственника», «хозяина». Более того, это требование должно быть конкретно, то есть не статистической оценкой, а «контрольным» ограничением дохода «собственника» (и всех прочих работников его предприятий) долей в общем доходе его предприятий, например, в размере 4 %  при общей численности работающих  100 человек и соответственно: 0,4%  при 1000 человек, 0,04%  при 10 тыс. человек, 0,004 % при 100 тыс. человек и, естественно, - 2% при 50 человеках, 20% при 20 человеках, 40%  при 10 человеках, 50% при 5 человеках  и меньше. И делать это сознательно, на основе передовой теории, а не вслепую и по наитию как работники «шведского социализма», правда, пока ещё и «капиталистического».

Возможно, что кто-то скажет, - хорошо, но это опять-таки экономическая борьба и что это за теория, если нет борьбы политической, борьбы за власть. Да, борьба за власть есть форма политической борьбы, но не её суть. А суть в том, что, борясь за справедливое соотношение доходов «1:4», за ограничение доходов и за соответствующие изменения в «Трудовом Кодексе РФ», коллективы предприятий будут бороться за уравнивание в правах двух «собственников», - (1) рабочих коллективов и их ультраструктуры (низовых звеньев управления) и (2) «хозяев предприятия» и их высшего звена менеджмента. А это уже борьба «политическая», - за права! Более того, необходимо, в юридическом плане,  добиваться  включения как в «Трудовой Кодекс РФ» так и в законодательство о «исключительном праве» упоминания и правоприменение (наряду с «вещевой собственностью») такого объекта отношений собственности как «технологии, функции».

Кстати, следует напомнить, что в современном «авторском праве и смежных правах», пусть в деформированной форме капиталистических (экономических) отношений, но нашли своё отражение такие частные «функции и технологии» как, например, «право на публичное исполнение», «показ» и «исполнение», «использование» и «воспроизведение» и пр.  Кроме того, в отношении законодательства о собственности на «продукцию» и «товар» также необходимо внесение соответствующих изменений уравнивающих права владельцев «функций и технологий» (трудовых коллективов) и владельцев «средств производства» и «капитала» (частных и прочих «вещевых собственников»).

Таким образом, теория А. С. Шушарина «Полилогия современного мира. (Критика запущенной социологии)» посвящена именно самим материальным основам развития общества, сути самого развития, сути производственных отношений. Поэтому и борьба за новые производственные отношения, которые просто невозможны, в частности в РФ, без обобществления «средств производства», и есть борьба по существу с нынешними «негативами» Капитализма.

Этот «негатив» проявляется в виде «производственного принуждения (уже не животный страх и физическая сила или диктат и повинность) как экономическое отношение, именуемое отношением эксплуатации», понимаемое в его самом узком и строгом смысле, в известной форме максимального извлечения прибавочной стоимости за счёт наёмного труда, что в просторечие называется «грабежом», «воровством» или несправедливым распределением дохода.

Итак, борьба за «функции, технологии», за их доминирование в производственных отношениях есть борьба с «эксплуатацией», есть сама суть борьбы с материальными основами этого капиталистического «негатива», есть борьба за справедливость, которая в конечном итоге и примет соответствующие политические формы, ибо именно суть и определяет форму.

Поэтому, заканчивая этот небольшой  рассказ лишь об одной из сторон такого объекта отношений собственности как «функции, технологии», отметим словами некоторых заблуждающихся от «непонятия «статуса»», так и не увидевших «самой собственности на технологии» и «функции», скажем, что «все современные проблемы России» в том, что до сих пор у «борцов с Капитализмом» на глазах всё те же, ещё во многом даже советские (СССР) шоры экономизма, позволяющие видеть лишь «собственность капитала на средства производства», на труд или, в лучшем случае, - «общественную собственность» на те же «средства производства» и не более. А то, что кроме этого есть ещё в нашей действительной жизни такие объекты отношений собственности как «функции» труда, «технологии», и ещё ряд других (упомянутых выше) им и не понять, ибо не видят, ибо невдомёк, а поэтому вновь, и уже в который раз, наступают на «грабли устаревших теорий», хотя и сам К. Маркс и Ф. Энгельс прямо писали, а вслед за ними и неоднократно ЭФГ, например, № 44-45 от 16 ноября 2007 г.:

 

ЭT0 МЫ С МАРКСОМ ВИНОВАТЫ...

 ...Согласно материалистическому пониманию истории в историческом процессе определяющим моментом в конечном счете является производство и воспроизводство действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали. Если же кто-нибудь искажает это положение в том смысле, что экономический момент является будто единственно определяющим  моментом, то он превращает это утверждение в ничего не говоря­щую, абстрактную, бессмысленную фразу. Экономическое положение — это базис, но на ход исторической борьбы также оказывают влияние и во многих случаях определяют преимущественно форму ее различные моменты надстройки: (политические формы классовой борьбы и ее результаты —  государственный строй, установленный победившим классом  после выигранного сражения, и т. п., правовые формы и даже отражение всех этих действительных битв в мозгу участников, поли­тические, юридические, философские теории, религиозные воззрения и их дальнейшее развитие в систему догм...

(Из письма Ф.Энгельса)

                                                     

 

Ну, а как «наступают на грабли», творя добро, на основе «собственнического дохода», «индивидуальных вкладов», «собственнического труда», «динамической ренты» и всё той же «экономики», хотя и снижающихся цен, расскажем позже, если представиться возможность, как продолжение данного рассказа о «собственности на технологии».

 

Если же эта теория вас заинтересовала, то приглашаю на сайт, посвящённый «Полилогии» А.С. Шушарина:  http://www.polilogiy.narod.ru